image002.jpg
«А НЕ НАДОЕЛ ВАМ ЭТОТ УСАТЫЙ?»

«   «   «

Из книги В. Карпова

Генералиссимус

М., 2002

_____________________________________________________________

 

Культ личности

 

Культ процветал во все времена, во всех странах и считался явлением нормальным. Не осуждался. Его воспринимали как должное. Всех римских, да и других императоров, прославляли устно и письменно. При дворцах восточных владык — султа­нов, шейхов — были специальные стихотворцы, которые под­нимали их выше небес в самых цветистых виршах.

<…>

Своеобразного апогея величальные предложения достигли в дни празднования 70-летия Сталина 21 декабря 1949 года. Был создан специальный комитет под председательством Шверника. Этот комитет рассматривал поступающие пред­ложения и сам выдвигал ряд мероприятий по поводу зна­менательной даты. О них докладывали юбиляру, и все он отверг.

Приведу некоторые из них:

 

Соорудить в Москве монумент Победы в честь ее творца Сталина.

Создать в Москве «Дворец жизнедеятельности Сталина».

Увенчать здание университета на Воробьевых горах величе­ственной фигурой Сталина.

Установить ежегодный Всенародный праздник в честь дня рождения Сталина.

Учредить орден Сталина.

Присвоить Сталину звание «Народный герой», что по статусу должно быть выше Героя Советского Союза и Героя Социалис­тического Труда.

Соорудить памятники Сталину в городах, за которые шли сражения, где участвовал Сталин в годы Гражданской и Отече­ственной войн. Установить монументы в городах, отмеченных приказом Верховного Главнокомандующего, с текстом этих при­казов и барельефом Сталина.

 

Было и многое другое, на что Сталин посоветовал комите­ту через Молотова: «Побольше скромности».

 

Приняли решение в честь Победы над Германией (в назидание немецким потомкам) построить памятник в Берлине, объявили конкурс на проект. После того как были отобраны наиболее перспективные работы, пригласили Сталина с ними познакомиться и, конечно, хотели услышать его решающее мнение.

Сталин обошел и внимательно осмотрел все макеты. Боль­шинство из них представляли вариации фигуры Верховного Главнокомандующего, что казалось естественным, как бы обобщающим итог победной войны.

Сталин посмотрел на скульпторов, в его взгляде многие уловили иронию, чему очень удивлялись.

Сталин спросил, показав жестом на проекты:

—     А не надоел вам этот усатый?

Скульпторы были просто ошарашены. Не посмели даже за­смеяться. Молчали.

 

Сталин увидел у Вучетича фигурку солдата с девочкой на руке. Подошел, присмотрелся и молвил:

—     Вот, это то, что надо. — Помолчал. — Только автомат уберите и вложите в руки карающий меч...

 

На том и порешили. И стоит солдат в Берлине по сей день с «карающим мечом Сталина» в могучей руке, с разбитой свастикой у ног и девочкой, прильнувшей к груди избавите­ля, символизирующей спасенные народы Европы и их воль­ное будущее.

 

Интересен эпизод, свидетелем которого был С. М. Штеменко.

Прибыв с докладом в Кремль вместе с А. И. Антоновым, он застал в приемной главного интенданта Советской Ар­мии генерал-полковника П. И. Драчева, наряженного в во­енную форму необычного покроя: мундир был сшит по мо­дели времен Кутузова, с высоким стоячим воротником, а брюки — современные, но украшенные широченными зо­лотыми лампасами.

В кабинете, в присутствии членов Политбюро, начальник тыла А. В. Хрулев делал доклад. Закончив его, Хрулев попросил разрешения показать новую военную форму. Сталин не возражал.

Драчев вошел в кабинет. Увидев его, Сталин помрачнел.

Кого вы собрались так одеть? — спросил он.

Это форма генералиссимуса, товарищ Сталин.

Это кого?

Для Вас, товарищ Сталин.

Велев Драчеву покинуть кабинет, Сталин, не стесняясь присутствующих, начал сурово распекать начальника тыла. Он резко возражал против возвеличивания своей личности, го­ворил, что никак не ожидал этого от Хрулева...

 

Газеты в дни юбилея (70-летия в 1949 г.) были заполнены поздравлениями и пожеланиями юбиляру, которые присыла­лись со всего света. Были они, в большинстве своем, искрен­ними. Были и безмерно льстивые и угоднические. Но то, что Сталин пользовался уважением и любовью, несомненно. При­веду слова писателей, честность и порядочность которых, на­деюсь, ни у кого не вызывает сомнения.

Анна Ахматова писала:

Пусть миру этот день запомнится навеки,

Пусть будет вечности завещан этот час.

Легенда говорит о мудром человеке,

Что каждого из нас от страшной смерти спас.

Ликует вся страна в лучах зари янтарной,

И радости чистейшей нет преград,

И древний Самарканд,

И Мурманск заполярный,

И дважды Сталиным спасенный Ленинград...

 

Михаил Исаковский с любовью, тепло говорил:

Спасибо Вам, что в годы испытаний

Вы помогли нам устоять в борьбе.

Мы так Вам верили, товарищ Сталин,

Как, может быть, не верили себе...

 

Александр Вертинский исколесил весь земной шар. Актер, не принявший революцию, любимец белоэмигрантских рес­торанных и камерных застолий, пел в Париже, еще до воз­вращения на родину:

Чуть седой, как серебряный тополь,

Он стоит, принимая парад.

Сколько стоил ему Севастополь?

Сколько стоил ему Сталинград?..

И когда подходили вандалы

К нашей древней столице отцов,

Где нашел он таких генералов

И таких легендарных бойцов?

Он взрастил их. Над их воспитаньем

Долго думал он ночи и дни.

О, к каким роковым испытаньям

Подготовлены были они!

И в боях за Отчизну суровых

Шли бесстрашно на смерть за него,

За его справедливое слово,

За великую правду его.

Как высоко вознес он державу,

Мощь советских народов-друзей

И какую великую славу

Создал он для Отчизны своей.

Тот же взгляд, те же речи простые,

Так же мудры и просты слова.

Над разорванной картой России

Поседела его голова.

 

Шолохов, со свойственной ему добротой и проникновен­ностью, сказал:

«И вот летят в декабре в заснеженную Москву со всех концов земного шара бесчисленные, как снежинки в метель, приветствия родному Сталину, отовсюду шлют ему подарки, и могучим валом любви и преданности встает и кипит по всей стране...

21 декабря мы обратим наши взоры к Кремлю, но в этот день не забудем и про другое: мысленно перенесемся в окрест­ности Тбилиси, подымемся на гору Давида и с благословейной скорбью и горячей благодарностью в сердцах склоним в молча­нии головы над святым для нас прахом маленькой, скромной грузинской женщины-матери, семьдесят лет назад подарившей миру того, кто стал величайшим мужем человечества, нашим вождем и отцом...

Сталинский солдат обнимет своего вождя с грубоватой муж­ской силой, навеки сливая в едином образе Родину и Сталина, наверное, скажет словами большого русского поэта Михаила Исаковского:

Немало я стран перевидел, 

Шагая с винтовкой в руке,

И не было горше печали,

Чем жить от тебя вдалеке.

Немало я дум передумал

С друзьями в далеком краю.

И не было большего долга,

Чем выполнить волю твою.

Пускай утопал я в болотах,

Пускай замерзал я на льду,

Но если ты скажешь мне снова, —

Я снова все это пройду.

Желанья свои и надежды

Связал я навеки с тобой

С твоею суровой и ясной,

С твоею завидной судьбой...»

 

Подводя итог всему выше сказанному и написанному, че­стно и объективно определим:

— Да, культ личности был, но ведь и личность была!

 

Своеобразное продолжение и завершение «сталинская тема» получила на XXII съезде КПСС в октябре 1961 года. И. Спири­донов от имени Ленинградской партийной организации пред­ложил вынести тело И. В. Сталина из Мавзолея. Съезд поддер­жал это предложение и принял соответствующее решение.

Нет сомнения, что это «мероприятие» готовилось «на са­мом верху» и в очень узком кругу, а инициатором его был Н. С. Хрущев.

Когда делегаты думали, что они решают этот сложный и деликатный вопрос, вот что уже происходило за кулисами (до принятия решения!)

Рассказывает бывший начальник 9-го управления КГБ ге­нерал Н. Захаров:

«— Меня и коменданта Кремля генерал-лейтенанта Веде­нина вызвал Хрущев. Он сказал: «Сегодня, вероятно, состо­ится решение о перезахоронении Сталина. Создана комиссия из пяти человек во главе со Шверником: Мжаванадзе — пер­вый секретарь ЦК Компартии Грузии, Джавахишвили — Пред­седатель Совета министров Грузии, Шелепин — председатель КГБ, Демичев — первый секретарь Московского горкома партии и Дыгай — председатель Моссовета. Комендант Мав­золея знает, где рыть могилу».

Далее нас собрал Шверник и подсказал, как тайно орга­низовать перезахоронение, — оцепить Красную площадь, что­бы туда никто не проник.

Общий контроль за ходом работ был поручен моему замес­тителю генералу В. Чекалову. Командиру Отдельного полка специального назначения комендатуры Московского Кремля Коневу было приказано сделать из хорошей сухой древесины гроб, подобрать солдат для рытья могилы и восемь офицеров для выноса тела Сталина».

 

Бывший командир Кремлевского полка Ф. Конев вспоми­нает:

«— Меня вызвал в здание правительства заместитель на­чальника Управления личной охраны полковник В. Чекалов и приказал подготовить одну роту для перезахоронения Стали­на на Новодевичьем кладбище (значит, был у Хрущева и та­кой вариант. — В. К.)

Потом позвонил он же и сказал, что захоронение будет за Мавзолеем Ленина у Кремлевской стены.

День шел к концу. На Красной площади собралось много народа. Ходили группами, подходили к Мавзолею и гостевым трибунам, пытаясь посмотреть, что делается за Мавзолеем.

К 18 часам того же дня наряды милиции очистили Крас­ную площадь и закрыли все входы на нее под тем предлогом, что будет проводиться репетиция техники войск Московско­го гарнизона к параду 7 ноября.

 

Когда стемнело, место, где решено было отрыть могилу, отнесли фанерой и осветили электрическим прожектором. Примерно к 21 часу солдаты выкопали могилу и к ней под­несли 10 железобетонных плит размером 100x75 см. Из них сложили нечто похожее на саркофаг. Сотрудники комендату­ры Мавзолея и научные работники изъяли тело Сталина из-под прозрачного колпака и переложили в дощатый гроб, оби­тый красной материей. На мундире золотые пуговицы заме­нили на латунные. Сняли Золотую Звезду Героя Соцтруда. Тело покрыли вуалью темного цвета, оставив открытым лицо и половину груди. Гроб установили в комнате рядом с траур­ным залом в Мавзолее.

 

В 22.00 прибыла комиссия по перезахоронению, которую возглавил Шверник. (Кроме Мжаванадзе, — он улетел в Гру­зию и в перезахоронении не участвовал. — В. К.) Из род­ственников никого не было. Чувствовалось, что у всех крайне подавленное состояние, особенно у Н. Шверника (он и Джа­вахишвили не скрывали слез).

Когда закрыли гроб крышкой, не оказалось гвоздей, чтобы прибить ее. Этот промах быстро устранил полковник Б. Тарасов (начальник хозотдела). Затем пригласили восемь офицеров полка, которые подняли гроб на руки и вынесли из Мавзолея через боковой выход.

В это время по Красной площади проходили стройными рядами автомобили, тренируясь к параду.

 

К 22 часам 15 минутам гроб поднесли к могиле и установи­ли на подставки. На дне могилы из восьми железобетонных плит был сделан своеобразный саркофаг. После 1—2-минут­ного молчания гроб осторожно опустили в могилу. Предпола­галось гроб сверху прикрыть еще двумя железобетонными пли­тами. Но полковник Б. Тарасов предложил плитами не закры­вать, а просто засыпать землей.

 

По русскому обычаю, кое-кто из офицеров (в том числе и я) украдкой бросили по горсти земли, и солдаты закопали моги­лу, уложив на ней плиту с годами рождения и смерти Стали­на, которая много лет пролежала до установления памятника (бюста)».

 

Бедный Иосиф Виссарионович! Думал ли он, что после того как его имя почти полвека гремело по всей планете, его, «вождя народов», так вот, ночью, тайно от народа, будут не хоронить, а торопливо закапывать простые солдаты!

 

Итоги

(Р. S.)

 

Подведем пунктирный итог всей деятельности Иосифа Виссарионовича Сталина. Кто он? Как его оценивают со­временники, которые встречались с ним, обсуждали, ре­шали крупномасштабные проблемы страны. Не буду приво­дить мнение наших соотечественников — от солдата до мар­шала, от рядового труженика до министра, у всех оценка Сталина высокая и положительная. Из них можно составить целую книгу. Это будет выглядеть односторонне и пристра­стно.

 

Приведу суждения иностранных деятелей, писателей, во­енных: их высказывания, на мой взгляд, особенно объективны и независимы. По русской пословице: «Со стороны вид­нее».

Начну с Черчилля, который сам признавал в мемуарах: «...Это угрюмое зловещее большевистское государство я ког­да-то так настойчиво пытался задушить при его рождении... Считал смертельным врагом цивилизованной свободы».

 

Вот что писал Черчилль, узнав Сталина ближе, в годы войны:

«Большим счастьем для России было то, что в годы тяже­лых испытаний Россию возглавлял гений и непоколебимый полководец И. В. Сталин.

Он был выдающейся личностью, импонирующей нашему жестокому времени того периода, в котором протекала его жизнь.

Сталин был человеком необычайной энергии, эрудиции и несгибаемой силы, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить... В его произве­дениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что казался он неповторимым среди руководителей всех времен и народов... Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, слов­но по команде, вставали. И, странное дело, держали руки по швам.

Сталин обладал глубокой, лишенной всякой паники, ло­гической и осмысленной мудростью. Он был непревзойден­ным мастером находить в трудную минуту путь выхода из са­мого безвыходного положения... Это был человек, который своего врага уничтожал руками своих врагов, заставлял нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов...

Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атом­ным оружием...»

 

Анри Барбюс, писатель (Франция):

«История его жизни — это непрерывный ряд побед над непрерывным рядом чудовищных трудностей. Не было такого года, начиная с 1917, когда он не совершил бы таких дея­ний, которые любого бы прославили навсегда. Это — желез­ный человек. Фамилия дает нам его образ: Сталин — сталь. Он несгибаем и гибок, как сталь. Его сила — это его несравнен­ный здравый смысл, широта его познаний, изумительная внутренняя собранность, страсть к ясности, неумолимая по­следовательность, быстрота, твердость и сила решений, по­стоянная забота о подборе людей.

Если Сталин верит в массы, то и массы верят в него. В новой России — подлинный культ Сталина, но этот культ основан на доверии и берет свои истоки в низах. Человек, чей профиль изображен на красных плакатах — рядом с Карлом Марксом и Лениным, — это человек, который заботится обо всем и обо всех, который создал то, что есть, и создаст то, что будет. Он спас. Он спасает.

...Человек с головой ученого, с лицом рабочего, в одежде простого солдата.

Сталин есть центр, сердце всего того, что лучами расхо­дится от Москвы по всему миру».

 

Кордел Хелл, Государственный секретарь США в годы войны:

 «Сталин — удивительная личность. Он наделен необыкно­венными способностями и разумом, а также умением схваты­вать суть практических вопросов. Он один из тех лидеров, на­ряду с Рузвельтом и Черчиллем, на плечи которых ложится такая ответственность, какой не будет знать ни один человек в ближайшие 500 лет.

 

Аверелл Гарриман,  посол США в СССР:

«У него глубокие знания, фантастическая способность вни­кать в детали, живость ума и поразительно тонкое понимание человеческого характера... Я нашел, что он лучше информиро­ван, чем Рузвельт, более реалистичен, чем Черчилль, и в опре­деленном смысле наиболее эффективный из военных лидеров».

Ю. К. Паасикиви, Президент Финляндии:

«Сталин — одна из величайших фигур современной исто­рии. Он прочно вписал свое имя не только в историю Совет­ского Союза, но и во всемирную историю. Под его руковод­ством старая Россия изменилась, обновилась, помолодела и превратилась в теперешний Советский Союз. Он поднял СССР до уровня могущественной мировой державы — сделал его могущественнее, чем когда-либо была и могла быть Россия. Сталин — один из величайших созидателей государства в истории. В отношении Финляндии Сталин проявлял симпа­тию и дружественность. Поэтому его уход из жизни вызывает искреннюю скорбь нашего народа. Я имел возможность много раз встречаться с генералиссимусом Сталиным и вести с ним переговоры. Об этих встречах я сохраняю самые наиприятней­шие воспоминания».

 

Гарри Гопкинс,  специальный представитель президента США:

 «Сталин ни разу не повторился. Он говорил так же, как стреляли его войска, — метко и прямо. Он приветствовал меня несколькими быстрыми русскими словами. Он пожал мне руку коротко, твердо, любезно. Он тепло улыбался. Не было ни одно­го лишнего слова, жеста или ужимки. Казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной, разумной машиной.

Иосиф Сталин знал, чего он хочет, знал, чего хочет Россия, и он полагал, что вы также это знаете. Во время этого второго визита мы разговаривали почти четыре часа. Его вопросы были ясными, краткими и прямыми. Как я ни устал, я отвечал в том же тоне. Его ответы были быстрыми, недвусмысленны­ми, они произносились так, будто они были обдуманы им много лет назад».

 

Христофор, Патриарх Александрийский:

«Маршал Сталин... является одним из величайших людей нашей эпохи, питает доверие к Церкви и благосклонно к ней относится... Маршал Сталин, Верховный Главнокомандующий, под руководством которого ведутся военные операции в не­виданном масштабе, имеет на то обилие божественной благо­дати и благословения, и русский народ под гениальным ру­ководством своего великого вождя с непревзойденным само­отвержением наносит сокрушительные удары своим вековым врагам.

1945 г.»

Пабло Неруда, поэт (Чили):

«...И вот моя позиция: темные стороны периода культа лич­ности, о которых я не знал долгие годы, не могли вытеснить из моей памяти образ Сталина, который сложился у меня с самого начала, — образ строгого к себе, как анахорет, челове­ка, титанического защитника русской революции. Помимо все­го, война возвеличила этого невысокого человека с большими усами; с его именем бойцы Красной Армии шли на штурм гитлеровской крепости и не оставили от нее камня на камне.

Воспоминания. М., 1978».

И так далее... Воспоминаний очень много, все привести невозможно.

 

Из наших соотечественников дадим слово только одному, но самому уважаемому и непогрешимому человеку, которого никто не заподозрит в необъективности,

Алексий I, Патриарх Московский и Всея Руси:

«Великого Вождя нашего народа Иосифа Виссарионовича Сталина не стало. Упразднилась сила великая, общественная сила, в которой наш народ ощущал собственную силу, кото­рою он руководился в своих созидательных трудах и предпри­ятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет облас­ти, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя... Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума.

1953 г.»

«   «   «

На прощанье приведу слова Иосифа Виссарионовича, с которыми он обращается к нам.

 

Сталин был не только Великий стратег, но и Великий про­рок. В 1939 году, за полвека до событий, которые произойдут в нашей стране, он предсказал (революционерка А. М. Коллонтай записала его слова):

 

«...многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны прежде всего за рубежом и в нашей стране тоже.

Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет мстить нам за наши успехи и достижения. Он все еще рассматривает Рос­сию как варварскую страну и как сырьевой придаток. И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут много зло­деяний.

Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничто­жить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться.

Сила СССР в дружбе народов. Острие борьбы будет на­правлено прежде всего на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали.

С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, но только на некоторое время. Появится много вождей-пигмеев, предате­лей внутри своих наций.

В целом развитие в будущем пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что Восток взбудоражится. Возникнут острые про­тиворечия и с Западом.

И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к деяниям и победам нашего социалистического Отечества. Новые поколения подни­мут знамя своих отцов и дедов. Свое будущее они будут строить на примерах нашего прошлого».

 

Р.S.

Один мудрый грек осененно изрек за семь веков до нашей эры:

Vox popule - vox dei! Глас народа — глас Божий! А народ — это вы, уважаемые читатели. На первой страни­це моей книги «от автора» было сказано, что каждый из вас судит о поступках Сталина в соответствии с полученной о нем информацией из телепередач, газет, книг и т. д. То есть судили о нем под влиянием политических, идеологических и нравственных убеждений авторов этих информационных ис­точников.

 

А теперь, я надеюсь, мы с вами одинаково понимаем и оцениваем житие и бытие Сталина Иосифа Виссарионовича. И поэтому не расстаемся, а будем жить вместе в нашем доме, как единомышленники — вы в своих делах и заботах, а я где-нибудь в книжном шкафу или на книжной полке. И может быть, иногда, взглянув на корешок этой книги с названием «Генералиссимус», вы подумаете: «Очень мудрый и прочный был человек. Да, культ личности был, но и личность была! Ах, как нашей многострадальной России-матушке сегодня не хватает такой личности!»

 

На главную страницу