ТАЙНЫ БОГОСЛОВИЯ,

ИЛИ КАК МАРКСИСТЫ СТАЛИ «АТЕИСТАМИ»

 

Богословы обвиняют коммунистов в том, что они «утратили веру в Бога», стали «безбожниками». Но ключ к «безбожию» коммунистов находится в тайнах самого богословия, которые, в свою очередь, восходят к тайнам иудейского монотеизма и библейской «тайне беззакония», разгадать которые на протяжении веков пытались многие, в том числе Маркс и Энгельс. Пожалуй, всем известны слова Маркса: «Поищем тайны религии в действительном еврее…», но не все знают предшествующую историю.  В этой статье мы напомним об этом, в том числе и товарищам марксистам. Эту историю можно было бы назвать «божественной комедией», если бы она не стоила человечеству столько страданий и жертв.

 

1.  «ДА ПОЗНАЕМ БОГА ИСТИННОГО…»

 

Маркс и Энгельс писали, что «монотеизм «был последним продуктом греческой вульгарной философии более поздней эпохи и нашел свое уже готовое воплощение в иудейском, исключительно национальном боге Яхве». «Греческая вульгарная философия вела к учению о едином боге… Также и иудейство… дошло до превращения прежнего исключительно национального бога Яхве в единственного бога, творца неба и земли… Так монотеистическая вульгарная философия встретилась с вульгарной религией, которая преподнесла ей единого бога в совершенно готовом виде». Так «старый “единый и неделимый” Иегова… из иудейского национального боже­ства превратился в единого высочайшего бога неба и земли, кото­рый претендует на господство над всеми народами». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд.2, т.20, с.328-329; т. 1, с. 252; Энгельс Ф. «К  истории первоначального христианства».)

Йахве (Ягве) - непроизносимое имя бога в иудаизме. Согласно Библии, оно было открыто Моисею: «Я есмь Cущий… Являлся я Аврааму, Исааку и Иакову с именем Бог всемогущий, а под именем моим Йахве [YHWH] не открылся им». В соответствии с запретом в практике иудаизма имя Яхве долгое время произносилось неслышно для окружающих только раз в году первосвященником. С 3 в. до н.э. произнесение этого имени было полностью табуировано. Там же, где оно встречалось в тексте, вместо него произносится Адонай (в русском переводе Господь, т.е. господин, владыка, хозяин). Это привело к тому, что при огласовке библейского текста, произведенной в 7 в. н.э. масоретами, к тетраграмме YHWH (в древнееврейском писались только согласные звуки), были приданы гласные звуки слова Адонай. Отсюда в эпоху позднего средневековья в среде христианских богословов возникло чтение «Иегова». (Мифологический словарь, М., 1991. Из ст. «Яхве».)

Еще задолго до Р.Х. евреи рассеяния познакомили эллинов со своей религией. Особенно много евреев было в Александрии Египетской – тогдашнем мировом интеллектуальном центре. Эллинистически образованные евреи ревностно приспосабливали иудейский монотеизм к греческой философии, прежде всего к платонизму, с целью доказать, что  греческая философия ведет свое происхождение из еврейской мысли, что ее основные идеи содержались уже в законе Моисея, что греческие философы и поэты черпали свою высшую мудрость из Ветхого завета. Иудейская философская школа в Александрии вырабатывала также аллегорический метод для толкования Торы язычникам.

Вся эта деятельность была не случайной, ибо Яхве замыслил стать «богом всей земли» и единственным богом «на земле и на небе».

Завершил приспособление иудейского монотеизма к философии эллинов иудей Филон Александрийский (ок. 25 до н.э. – ок. 50 н.э.). «Сколько и какого труда вложил он в изучение наук, относящихся к вере и отечеству, видно на деле каждому… С особым усердием изучал он Платона и Пифагора и, говорят, превзошел в этом всех своих современников», - писал Евсевий Кесарийский. Филон тоже доказывал, что философские взгляды Платона почерпнуты у Моисея.

По учению Платона (428-328 до н.э.), безличный благой Ум-демиург, называемый также «вечносущим богом», является творцом духовного космоса (космоса-бога), устроенного по аналогии с физическим  космосом. Благой Ум-демиург, тот, «кто есть Высшее Благо», символизируется Солнцем. Благой Ум, греч. nus – платоновский термин для обозначения Высшего Разума. Он является также «родителем» младших богов - «демиургов нашего рождения», которым передоверил создание смертных людей, правление ими, руководство их эволюцией. (В отличие от смертных людей, младшие боги-демиурги имеют огненную природу.) Сам же благой Ум-демиург творит только то, что совершенно и бессмертно, и «не может оказаться виновником ничьей порочности». (См. Платон. «Тимей», 28с, 29а, 63-64, 69c, 75b.) А началом всего у Платона является Единое (единство духа и материи), раскрывающееся во многом.

Но по загадочным словам Платона, «творца и родителя этой Вселенной нелегко отыскать, а если мы его и найдем, о нем нельзя будет всем рассказывать». Этой недосказанностью и воспользовались иудейские толкователи, совершившие подмену понятий.

Филон окончательно приспособил платонизм к иудаизму - подменил безличный благой Ум-демиург и платоновское Единое личностным антропоморфным иудейским богом Яхве.  Отныне Яхве стал толковаться как  высшее трансцендентальное бытие, непознаваемое и невыразимое. Он не имеет человеческого облика, однако при этом может явиться людям, но видеть его дозволено лишь Израилю. Филон утверждал:

«[Бог –] Тот, Кто не имеет человеческого облика… Бог заполняет собою всю Вселенную, Он не объемлем, но объемлет, и Ему одному дано быть повсюду — и нигде. Нигде, потому что и пространство, и место Он создал Сам одновременно с телесными сущностями (…) И это божественное начало, невидимое, неощущаемое и повсюду сущее, поистине нигде не бывает видимым и ощущаемым. “Вот, Я встал пред тобою” (Исх.17:6), как бы давая понять, что может явиться и быть воспринят чувством, хотя Он выше всяких явлений и впечатлений тварного мира. Стало быть, ни одно из слов, обозначающих перемещение, не соответствует сути Бога… ибо ни одно из них не подразумевает, что Он способен переместиться в пространстве, не изменив Своего местоположения (…) Око души, яснее, чище и зорче коего нет, коему одному дозволено узреть Бога, почему и зовется оно “Израиль”… И обладают служители Сущего [Иеговы, Яхве] одной особенностью - не исполняют они дел земных… но путем рассуждений восходят к эфирным высям, поставив проводником своим Моисея, то есть род возлюбленных Богом (…)  Те, кто считают, будто всё сущее имеет как бы множество отцов, те, кто допускают существование целой толпы богов, сея повсюду невежество и беспорядок… Допускающие множество этих якобы “начал” и “причин” сущего не знают единственного Создателя и Отца Вселенной (…) Бог есть самое главное и совершенное Благо». (Филон Александрийский. О смешении языков.)

Так благодаря изобретательности Филона, Яхве стал толковаться как «единственный Создатель и Отец Вселенной» и как «самое главное и совершенное Благо», а Тора (Моисеев закон) - как источник вечной и неизменной Истины. А для того, чтобы объяснить антропоморфность Яхве, являющегося в образе ангела, у стоиков была позаимствована центральная идея их теологии, идея Логоса – управляющего миром имманентного божественного закона, который стал толковаться как слово Яхве, которое есть его «первородный Сын», «старший ангел» и т.д. По Филону, «трансцендентный» Яхве творит мир и управляет им через своего посредника Логоса, «первородного Ангела». Но ведь Слово Божие и слово Яхве – не одно и то же, как евангельская «пшеница» и «плевелы», Христос и Антихрист. Однако Филон утверждал:

«Те же, кто руководствуются знанием о Едином, заслуженно зовутся сыновьями Бога… И даже если достойный человек еще не получил прозвание сына Божьего, пусть стремится исполнять приказы первородного сына Его, Логоса, старшего из ангелов Его, как бы архангела, носящего множество имен: «Начало», «Имя Божие», «Логос», и «Человек по образу Его», и «Зрящий», то есть «Израиль» (…) Действительно, если мы еще не удостоились зваться детьми Его, то мы суть дети незримого образа Его, священнейшего Логоса. Ибо Логос — это самый почтенный образ Его. А еще во многих местах Законов встречаем такое именование - «сыны Израиля», то есть: «слушающие, сыны Зрящего». (Там же.)

Таким образом иудейские толкователи подарили язычникам химерического «единого бога» - отныне «непостижимого человеческим разумом», о сущности которого доверчивым людям невозможно ничего понять без ученых богословов. А «Толковая Библия» в 3 раза толще самой Библии.

*        *         *

Кто же такой на самом деле Яхве, господь бог Израилев?

Христос, посланный «к погибшим овцам дома Израилева», заявляет им: «Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел… Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». (Ин.8:42-44)  Апостол писал: «Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1Ин.3:8).

Диавол (сатана) есть возгордившийся падший ангел. Действительно, Яхве в Библии называется то богом, то ангелом, который лично, в человеческом образе боролся с Иаковом, назвав его Израилем («Иаков… боролся с Богом… Он боролся с Ангелом - и превозмог», см. Ос. 12:3-4). Этот же ангел-бог прятался в кусте, разговаривая с Моисеем, водил иудеев в пустыне («И говорил Господь [Иегова] с Моисеем лицом к лицу… Моисей сказал Господу: вот, Ты говоришь мне: веди народ сей, а не открыл мне, кого пошлешь со мною… Господь сказал: Сам Я пойду…», см. Исх.33:11,14). Этот же ангел-бог сам демонстрировал Моисею свою спину на горе Синай и назвал свое имя «Яхве» (Иегова), вручал Моисею скрижали, и семьдесят старейшин Израилевых видели бога Израилева, ели и пили пред ним. И первомученик Христов Стефан говорил перед иудеями: «Моисей… был в собрании в пустыне с Ангелом, говорившим ему на горе Синае…» (Д.7:37-38).

В Библии есть параллельные места, где господь бог Израилев прямо отождествлен с сатаной и Лукавым Духом:

 «Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду» (2Царств 24:1). Параллельный текст: «И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян» (1Пар.21:1). Еще пример: «Приобрела человека я от Господа», сказала Ева, зачав Каина после грехопадения (Быт.4:1). «Каин был от лукавого», - утверждает Ап. Иоанн (1Ин. 3:12).

Наряду с ангелом-богом Яхве, имя которого встречается в Библии 7 тысяч раз,  в Библии фигурирует также  множественное Элохим – боги, встречающееся в Библии до 2 тысяч раз. Но в греческом переводе (Септуагинте) Элохим передается формой единственного числа – «бог», хотя форма единственного числа - это ´ēl (Эл).  Слово Эл также встречается в Библии как самостоятельно, так и в составе божественных имен, например, ´ēl elīōn – «бог Всевышний» (Быт. 14:18), и имен теофорных: Михаил (Михаэл), Гавриил (Гавриэл) и др.

Древнейшие версии Септуагинты отличаются, в частности, тем, что имена богов в них различны и написаны не греческими буквами, а архаическим еврейским письмом. По словам Василия Великого, «первые переводчики, переложившие Писание с еврейского языка на греческий, не осмелились истолковать значение некоторых имен, а перенесли подлинные речения еврейские, как например, Саваоф, Адонаи, Элои  и сим подобные…» (Цит. по: Б. Кутузов. «Тайная миссия патриарха Никона. Заговор против России». М., 2008, с. 24.) Но по другим источникам («Лютеранство в России» www.luther.ru), раввинов-переводчиков смущало чередование божественных имен в книге Бытие: Элоким и Йуд-ке-вав-ке. Поэтому они почти всюду к имени Йуд-ке-вав-ке, переведенному как «Господь», добавили имя Элоким, переведенное как «Бог» (хотя Элохим означает множественное число). В результате появился титул «Господь Бог», или «пан Бог», как говорят польские католики. Но, надо полагать, сами эти раввины, в отличие от непосвященных язычников, хорошо различали, где речь идет о богах-Элохимах, а где – о национальном боге иудеев ангеле Яхве, запретное  имя которого они заменяли словом Господь. (Словосочетание «Ангел Яхве» в современном русском переводе Библии дано как «ангел Господень», хотя по контексту понятно, что речь идет о самом Яхве.)

Первый славянский перевод Библии был выполнен братьями Кириллом и Мефодием. Оригиналом служила Септуагинта, исправленная Лукианом  Антиохийским (ум. в 312 г.), который обнаружил в ее тексте ошибки, «внесенные временем и злонамеренными людьми». В своей работе Лукиан опирался на труды Оригена. Кирилл и Мефодий явились также переводчиками основных святоотеческих и богослужебных книг. Однако их переводы вместе с их сочинениями были уничтожены, а их учеников подвергли жестокой расправе и гонениям. Причиной считается то, что Рим утверждал, будто Бога можно славить лишь на трех языках - еврейском, греческом и латинском. Однако известно, что католическая церковь аргументировала свое сопротивление переводам Библии на другие языки тем, что таким образом будет предотвращено её неправильное истолкование. В 1079 г. папа Григорий VII откровенно заявил: «Тем, кто часто над этим размышляет, ясно, что не без причины Всевышнему Богу было угодно, чтобы Священное Писание было в некоторых местах тайной, потому что если бы оно было понятно всем людям, возможно, его бы не ценили и не уважали; или его могли бы неправильно истолковать необразованные люди, и это привело бы к ошибке».  (Цит. по: Википедия, ст. «Переводы Библии».)

В уцелевшем старообрядческом катехизисе Кириллической печати сказано, что в Писании «Ангели нарицаются бози» - ангелы называются богами. (См.: Лаврентий Зизаний Тустановский. Катехизис большой. Глава 56. http://sobornik.ru/text/kathehisis/kathehisis.htm) Библейские боги-Элохимы - это Архангелы. Они тождественны платоновским «демиургам нашего рождения», которым высший, благой Ум-демиург доверил создание смертных людей: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему», «Адам стал как один из Нас», сказано в Библии. К Элохимам-Архангелам принадлежал и Яхве, «пока не нашлось в нем беззакония». Он возгордился и провозгласил себя единым и единственным богом на земле и на небе, Всевышним Вседержителем: «Нет Бога, кроме Меня», «Я Бог, и нет иного» и т.д. Апостол Павел называл его «богом лукавого века сего», который ослепил умы и глаза сынам Израиля (2Кор.3:3; 4:4; Гал.1:4; Ин.12:40 и др.) Известны также слова Апостола Петра из его «Проповедей»: «Иудеи… полагая, что только им доступно знание истинного Бога, в действительности не знают Его и поклоняются ангелам и Архангелам, месяцу и Луне...» (Цит. по: Климент Александрийский. «Строматы», 6. 41, 1, 2.) То же самое относится и к современным христианам и мусульманам.

Существование ангелов легко объяснимо с точки зрения эволюции. Это бывшие люди, закончившие человеческую эволюцию и значительно превосходящие нас по уму, мудрости и воле. Их тела облечены в тончайшую светящуюся оболочку, а ауры излучают энергии высокого напряжения, которые опасны для обычных людей. Поэтому они редко являются людям в огненном теле, даже святым. При необходимости они могут являться людям и в плотном теле, но при этом сами страдают в атмосфере людей. (Конечно, «крылья» ангелов – всего лишь художественная метафора.)

Но Филон расправился также и с богами-Элохимами, отведя им место подданных у «Царя и верховного военачальника» Яхве:

«Сказано: “И сказал Господь Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему” (Быт.1:26), — где “сотворим” подразумевает множество творцов. И еще: “И сказал Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло” (Быт.3:22), — где “как один из нас” указывает не на одно лицо, а на множество. И вот что следует сказать в первую очередь: ничто из сущего не стоит вровень с Богом — Он есть единственный Правитель, Властелин и Царь, Коему одному дано распоряжаться Вселенной и управлять ею. Ибо слова “нет в многовластии блага; да будет единый властитель” правильнее было бы отнести не к государствам и людям, но к миру и Богу, ведь у Единого непременно должен быть один творец, родитель и хозяин… Бог один, но Он имеет при Себе несказанные силы (…) А Царю подобает общаться со Своими силами и прибегать к их помощи в таких делах, которые Ему Одному вершить неуместно… Стало быть, правильно связал Господь с творением человека и подданных Своих, сказав им: ”cоздадим человека”, — дабы успехи людские относили лишь на Его счет, а прегрешения — на счет всех остальных. Ибо Ему, Верховному Вождю, не показалось приличным Самому прокладывать в разумной душе дорогу к пороку, поэтому и препоручил Он эту часть творения свите Своей… Бог отвечает только за благо и никогда — за зло…» (Филон Александрийский. О смешении языков.)

Филон называет Яхве «верховным вождем» и «военачальником», присваивая ему титулы Архангела Михаила – старшего из Архангелов, возглавляющего силы Света в войне с диаволом и его бесами. В Библии Яхве тоже называется «богом воинств», но только не «небесных воинств», как Михаил, а «богом воинств Израильских» - Саваофом. Например: «Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле» (1Цар.17:45).

*       *       *

Христос говорил иудеям о Своем истинном Боге-Отце: «Истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете», «Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего… Пославший Меня есть истинен». (Ин. 7:28; 8:19,26)

Однако Христос сообщил имя Своего истинного Бога-Отца только избранным ученикам: «Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира… Мир Тебя не познал», - говорил Он перед распятием (Ин. 17:6,25).  Еще в самом начале Он напутствовал учеников: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас». Ведь, во-первых, по Моисееву закону за склонение к служению иным богам, кроме Яхве, как и за пророчества от имени других богов, а также за отречение от Моисеева закона при свидетелях полагалась смерть. Во-вторых, святыню можно было доверять только совершенным из верующих, но беречь от недостойных людей, чтобы они не оскверняли Высшее своей безнравственностью и пороками. Вот в чем смысл тайны беззакония. Бог истинный Дух Святой, символизируемый Солнцем, по определению не может быть богом темного ветхого мира. По словам Павла, Бог не стыдится быть Богом  праведников (но не грешников). Вот почему богом Моисеева закона, положенного для преступников и грешников, является  падший ангел Яхве-Иегова: каковы сами люди, таков у них и дух, и бог. Как говорили мудрые наставники, учившие различать добро и зло: читая Библию, надо ставить вопрос, достойно то или иное имени истинного Бога? И читая речения Иисуса и Апостолов, надо исследовать, в каких обстоятельствах и кому они были адресованы.

Познание истинного Бога будет происходить по мере возрастания из ветхого человека нового человека, «мужа совершенного», различающего добро и зло. Апостолы призывали: «Братия, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе...» (1Ин.5:20), «возрастайте в познании Бога» (Кол.1:10). «Вы… соединенные в любви…  для познания тайны Бога и Отца и Христа…» (Кол.2:1-3). «Вспоминаю о вас в молитвах своих, чтобы Бог... нашего Иисуса Христа… дал вам духа премудрости и откровения к познанию Его» (Ефес.1:16-17), и т.д.  А для этого надо «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу» (Еф.4:22), «совлечь [с себя] ветхого человека с делами его и облечься в нового [человека]» (Кол.3:9), «все придем [возрастем]… в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф. 4:13), и т.д.

Первые наставники совершенствования учили «о трех отречениях от [ветхого] мира… которые каждый из нас непременно должен совершить со всем старанием. Первое из них есть то, в котором телесно оставляем все богатства и стяжания мира; второе — то, в котором оставляем прежние нравы и порочные страсти, как телесные, так и душевные; третье — то, в котором, отвлекая ум свой от всего настоящего и видимого, созерцаем только будущее и желаем невидимого… При всей силе веры, немного пользы принесет нам первое отречение, если вслед за ним с таким же усердием и ревностью не позаботимся совершить и второе. Ибо только тогда… сможем достигнуть и третьего [отречения], в котором оставившие дом прежнего своего отца, который… есть отец… по ветхому человеку и прежней [грешной] жизни… Об этом [прежнем] отце говорится…  в Евангелии: ваш отец дьявол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего (Ин 8, 44)… Тогда только мы удостоимся обладать истинным совершенством… третьего отречения [от ветхого мира]...» (Иоанн Кассиан Римлянин. Писания. Из третьего собеседования аввы Пафнутия. О трех отречениях от мира. Гл. 6, 7, 10)

 

Итак, окончательно отрекаясь от ветхого мира («Отречемся от старого мира, отрясем его прах с наших ног», как поется в известной песне), люди оставляют, наконец, прежнего своего отца по образу жизни ветхого человека, т.е. бога иудеев, о котором Христос говорил: ваш отец диавол. Ведь, говоря словами Иоанна Златоуста, Христос пришел призвать «к другому Отечеству - к высшему образу жизни». (См. http://www.krotov.info/library/i/zlatoust/mt_16.html) А в «другом Отечестве» и Отец другой.

Но очень скоро духовенство «забыло» о своей обязанности призывать людей к совершенству, чтобы «представить всякого человека совершенным во Христе». По учению официальной церкви, и богатые могут спастись - мол, ветхозаветные праведники были богатыми, - а заповеди совершенства якобы относятся не ко всем, а только к желающим.

Напомним, что в Библии именем Яхве освящается богатство,  рабовладение, частная собственность, чем и притягателен бог Израилев для любителей мамоны. Недаром Т.Мюнцер писал о «безбожной, сытно живущей плоти виттенбергской, которая посредством извращений и жульнических искажений священного писания постыднейшим образом осквернила несчастное христианство».

Что касается задачи познания истинного Бога, то уже во времена Апостолов среди иудеев появились люди, противящиеся познанию, как следует из следующих слов Павла: «Мы… ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающие против познания Божия» (2Кор.10:3). Эти «сыны противления» познали путь правды,  но отвергли его и стали лжеучителями, «наслаждаясь обманами своими» среди христиан. Павел предупреждал язычников: «Я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою».

Перечислять все обманы и извращения Писания здесь не хватит места. Приведем лишь примеры того, как официальное христианское богословие восприняло хитросплетения Филона и направилось по предуготовленному им пути – сочинения Филона сыграли решающую роль в формировании яхвического официального богословия, повторяющего при этом, что «Бог непознаваем и непостижим». 

 
2. ОФИЦИАЛЬНОЕ БОГОСЛОВИЕ: ПОЗНАНИЕ БОГА ЗАПРЕЩАЕТСЯ

 

1. Богослов Ириней Лионский (ок. 130-202 гг.), отец догматического богословия, следуя лукавым толкованиям Филона, утверждал, что не сам Яхве, а Христос-Логос еще в ветхозаветные времена детоводительствовал иудеев и дал им Моисеев закон, а потом Новый завет:

«…Господь наш Слово сперва привлек рабов к Богу, а потом освободил покорившихся Ему… Он [Логос-Христос] сперва установил в людях посредством Закона [Моисеева] рабство в отношении к Богу, а потом даровал им свободу». «…Сын Отца всего, т.е. Дух Божий, Которым все создано, совокупился и соединился с плотию, т.е., с своим созданием, чрез каковое совокупление и единение две синагоги, т.е. две Церкви, произвели от своего Отца живых чад живому Богу…» («Против ересей», 13:4; 4, 16.4-5; 4; 31:2).

 

2. Епископ Кесарийский Евсевий (ок. 263-ок. 340), советник по религиозным вопросам императора Константина, в «Церковной истории» писал:

«Авраам… увидел, по словам Писания, Господа Бога в образе обыкновенного человека… Если недопустимо предполагать, что нерожденная и неизменяемая Сущность Бога Вседержителя может, изменившись, принять облик человека или обмануть глаза зрителей видом созданной твари; если нельзя думать, что всё это лживые выдумки Писания, то кто другой мог бы назван быть Богом и Владыкой, судящим всю землю и творящим суд, узренным в образе человека, как не предвечно существовавшее Слово Первопричины всего?.. Это Слово, явившееся Иакову опять в облике человека, Божественное Писание называет Богом; Он говорит Иакову: “Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом”… Недозволенно подозревать, что в описанных Богоявлениях речь идет о низших ангелах…»

Итак, по Евсевию, иудеям являлся не сам антропоморфный Яхве, который является падшим ангелом (что утверждали и гностики, обвиненные в ереси), а «предвечно существовавшее Слово» Бога Вседержителя являлось в образе человека еще в ветхозаветные времена.  Таким образом, вождем ветхозаветных иудеев оказывается не Яхве, а Христос как воплощение Слова Божьего (Логос).

 

3.  В 5 веке появились «Ареопагитики» - сочинения неизвестного автора под именем ученика Ап. Павла афинянина Дионисия Ареопагита, жившего в 1 веке. Христианская проблема познания истинного Бога высмеяна Псевдо-Дионисием в сочинении «О таинственном богословии». Начинается оно глумливой главой «Что такое Божественный Мрак». (Воистину, «поведу слепых дорогою, которой они не знают, мрак сделаю светом пред ними», как говорит Иегова в Библии.) Псевдо-Дионисий указывает путь восхождения к «сиянию божественного мрака», в котором обитает бог Израилев. При этом он ссылается на 17-й псалом Давида, стих 12. Этот хвалебный псалом стоит того, чтобы вкратце напомнить его читателям:

«Псалом раба Господня Давида, который произнес слова песни сей к Господу [Яхве] (…) Наклонил Он небеса и сошел, - и мрак под ногами Его. И воссел на Херувимов и полетел, и понесся на крыльях ветра… И мрак сделал покровом Своим, сению вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных. От блистания пред Ним бежали облака Его, град и угли огненные (…) Ибо кто Бог, кроме Господа [Яхве], и кто защита, кроме Бога нашего? Бог [Яхве] препоясывает меня силою и устрояет мне верный путь (…) Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня: они вопиют, но нет спасающего; ко Господу, - но Он не внемлет им; я рассеваю их, как прах пред лицем ветра, как уличную грязь попираю их. Ты избавил меня от мятежа народа, поставил меня главою иноплеменников; народ, которого я не знал, служит мне; по одному слуху о мне повинуются мне; иноплеменники ласкательствуют предо мною; иноплеменники бледнеют и трепещут в укреплениях своих. Жив Господь и благословен защитник мой! Да будет превознесен Бог спасения моего, Бог, мстящий за меня и покоряющий мне народы (…) За то буду славить Тебя, Господи, между иноплеменниками, и буду петь имени Твоему…»

Псевдо-Дионисий начинает главу «Что такое Божественный Мрак» ироническим обращением к христианской «Троице»:

«“О пресущественная, пребожественная и преблагословенная Троица, христианского богомудрия наставница! Вознеси нас на неведомую, пресветлую и высочайшую вершину познания Священнотайного Писания, где совершенные, неизменные и подлинные таинства Богословия открываются в пресветлом Мраке тайноводственного безмолвия, в котором при полнейшем отсутствии света, при совершенном отсутствии ощущений и видимости наш невосприимчивый к просвещению разум озаряется ярчайшим светом, преисполняясь пречистым сиянием!”

Да будут таковы всегда мои молитвы!

И если ты, мой возлюбленный Тимофей, ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических видений, то устранись от деятельности и чувств своих, и разума, и от всего чувственновоспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от всего несущего, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение, поскольку только будучи свободным и независимым от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего, то есть все отстранив и от всего освободившись, ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного Мрака.

Но смотри, как бы не стало известно это кому-нибудь из непосвященных, под коими я подразумеваю тех, которые настолько прилепились к дольнему миру, что возомнили, будто кроме естественного не существует никакого сверхъестественного бытия, наивно полагая при этом, что благодаря своим познаниям они могут уразуметь Того, Кто “соделал мрак покровом Своим”. И если посвященные в Божественные таинства превосходят подобных, то что можно сказать о тех совершенных безумцах, которые Бога, то есть запредельную Причину всего сущего, низводят из горнего мира в дольний, полагая что Он ничем не отличается от (Пс. 17.12) множества созданных ими богопротивных изваяний? А ведь им необходимо было бы знать, что псе законы бытия утверждены именно Им, поскольку Он - Причина всего сущего, хотя в то же время Он совершенно не причастен сущему, поскольку превосходит все сущее и сверхсущее; но пусть не думают они, что отрицательные и положительные суждения о Нем - самой высшей Причине, превосходящей даже отсутствие бытия - исключают друг друга, поскольку Он превосходит любое отрицание и любое утверждение.

Вот и божественный Варфоломей утверждает, что Богословие многозначно и - недомыслимо, а Евангелие - величественно, велегласно и в то же время немногословно, но, как мне кажется, в действительности этими словами он хотел сказать, что Бог, как благая Причина всего сущего, велеречив и вместе с тем немногословен и даже бессловесен, поскольку Он запределен всему сущему и существует вне слов и мышления; ясно же и истинно открывается Он только тем, кто отвратившись от всего как чистого, так и нечистого и пройдя все ступени божественных совершенств, оставляет все божественные звуки, озарения, небесные глаголы и вступает во Мрак, где, как сказано в Писании, воистину пребывает Тот, Кто запределен всему сущему. Так, например, божественный Моисей прежде всего получает повеление не только самому очиститься, но и от неочищенных отдалиться, и только после всех очищений слышит он громогласные звуки труб и видит множество огней, блистающих ясным и лучезарным сиянием; затем оставив и народ свой, и даже избранных священников, достигает он высочайшей вершины божественного восхождения. Но и после этого общается он не Лично с Богом и созерцает не Его Самого, поскольку Он невидим, а только место, где Он пребывает. (…) И вот, удалившись от всех, кто видел его, и отрешившись от всего видимого, Моисей вступает в глубину мистического Мрака неведения, в котором у него прекращается всякая познавательная деятельность, совершенно исчезает всякое чувственное и зрительное восприятие, и принадлежит он уже не себе и не чему-либо сущему, но Тому, Кто запределен всему сущему, и, таким образом, только после того, как упразднил всякое ведение, Моисей господствующей частью своего разума соединяется с Тем, Кто недоступен никакому познанию, в совершенном неведении обретает он сверхразумное ведение».

Ап. Павел писал евреям: «Вы приступили не к горе [Синай] … не ко тьме и мраку, и буре… Но вы приступили к небесному Иерусалиму… и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю Нового завета Иисусу». (Евр.12:18)

Но Псевдо-Дионисий продолжает и в следующей главе глумливую речь о восхождении на гору Синай к «Божественному Мраку», в котором обитает «непознаваемое» божество Израиля, «истинное познание» которого есть «именно неведение и невидение» и т.д.:  

«Как горю я желанием достичь этого Мрака, дабы неведением и невидением узреть и познать Того, Кто превосходит созерцание и познание даже в невидении и в неведении! Ведь истинное познание, созерцание и сверхъестественное славословие Сверхъестественного - это именно неведение и невидение, достигаемое (постепенным) отстранением от всего сущего (…) И полагаю, что при славословии Сверхъестественного отрицательные суждения предпочтительнее положительных (…) Мы отказываемся от всего сущего ради полного ведения того неведения, которое сокрыто во всем сущем от всех, кто хотел бы познать его, и ради созерцания того сверхъестественного Мрака, который сокрыт во всем сущем от тех, кто хотел бы узреть его. 

Обращаясь к той же теме, (дерзаю) утверждать следующее: Бог - это не душа и не ум, а поскольку сознание, мысль, воображение и представление у Него отсутствуют, то Он и не разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить Его - невозможно; Он ни число, ни мера, ни великое что-либо, ни малое, ни равенство, ни неравенство, ни подобие, ни неподобие; Он ни покоится, ни движется, ни дарует упокоение; не обладает могуществом и не является ни могуществом, ни светом; не обладает бытием и не является ни бытием, ни сущностью, ни вечностью, ни временем и объять Его мыслью – невозможно. Он ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость, ни единое, ни единство, ни божество, ни благость, ни дух - в том смысле как мы его представляем, ни сыновство, ни отцовство, ни вообще что-либо из того, что нами пли другими (разумными) существами может быть познано. Он не есть ни что-либо несущее, ни что-либо сущее, и ни сущее не может познать Его в Его бытии, ни Он не познает сущее н бытии сущего, поскольку для Него не существует ни слов, ни наименовании, ни знаний; Он ни тьма, ни свет, ни заблуждение, ни истина; по отношению к Нему совершенно невозможны ни положительные, ни отрицательные суждения, и когда мы что-либо отрицаем или утверждаем о Нем по аналогии с тем, что Им создано, мы, собственно, ничего не опровергаем и не определяем, поскольку совершенство единственной Причины всего сущего превосходит любое утверждение и любое отрицание, и, обобщая: превосходство над всем - совокупностью сущего, Того, Кто запределен всему сущему, - беспредельно».

Псевдо-Дионисий утверждает, что богословский путь познания, совершенный и единственно подобающий непознаваемому Богу, – это путь отрицания (апофатизм – отрицание). Сущность Бога (читай: Иеговы. – А.Б.)  скрыта, о нем невозможно ничего знать, в самой природе своей он непознаваем.

Псевдо-Дионисий имел успех.  «Ареопагитики» оказали влияние на восточное богословие, опьянили головы религиозных мыслителей средневековья и Возрождения, на «Ареопагитики» ссылаются и поныне.

 

4. Православный богослов Лосский В.Н. (1903-1958), утверждал в предисловии к «Ареопагитикам»:

«Апофатизм (отрицание) является основным принципом всей традиции Восточной Церкви… Церковь должна и будет бороться со всеми учениями, восстающими на непознаваемость Бога… Пресущественная природа Божия более чем непознаваема и неизреченна для всех и навсегда… Апофатизм как религиозная установка характерен для большинства святых отцов (…) Образ Моисея, приближающегося к Богу [Иегове] в Синайском мраке, становится у отцов излюбленным образом… В нашем духовном восхождении только все более и более достоверно открывается абсолютная непознаваемость Божественной природы». Лосский приводит также слова Григория Богослова (4 в.) о подражании Моисею: «Я шел вперед с тем, чтобы познать Бога. Поэтому я отделился от материи и от всего плотского, я собрался, насколько смог, в самом себе и поднялся на вершину горы. Но когда я открыл глаза, то смог увидеть задняя Божия (Исх.33,22-23)… Что же касается до самой Божественной сущности, то это – “Святое Святых, закрываемое и от самих серафимов”». (Святой Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии. О таинственном богословии. Предисловие. - «Электронная библиотека по философии - http://filosof.historic.ru»)

 

5. Иоанн Дамаскин (675-753), византийский богослов, первый систематизатор христианского вероучения, представитель греческой патристики, составил «Точное изложение православной веры». Вот извлечения:

 «Бог беспределен и непостижим, и одно в Нем постижимо - Его беспредельность и непостижимость (…) А иногда то, что утвердительно говорится о Боге, имеет силу преимущественного отрицания; так, например, говоря о Боге, мы употребляем слово мрак, разумея не мрак, а то, что не есть свет, но выше всякого света; или употребляем слово свет, разумея, что не есть мрак (…) Бог есть, это очевидно. Но что есть Он по сущности и естеству, - это совершенно непостижимо и неведомо. Что Он бестелесен, это ясно. Ибо как может быть телом то, что бесконечно и беспредельно, не имеет образа, не подлежит осязанию, невидимо, просто и несложно?» «Божество непостижимо, и… не должно с излишним любопытством доискиваться того, что не предано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами… Божество неизреченно и непостижимо… Однако Бог не оставил нас в совершенном неведении… сперва чрез закон и пророков, потом через Единородного Сына Своего… сообщил нам познание о Себе, какое мы можем вместить. Поэтому все, что предали нам закон и пророки, апостолы и евангелисты, мы принимаем, познаем и почитаем… а выше того ничего не испытываем… 

Что Бог безначален, бесконечен, вечен, присносущен, несоздан, неизменяем, непреложен, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неограничен, беспределен, неведом, непостижим, благ, праведен, всемогущ, вседержитель, всевидец, всепромыслитель, всевладыка и судья, - это мы и знаем, и исповедуем, равно как и то, что Бог есть един, т.е. одно Существо; что Он познается и есть в трех ипостасях (лицах), т. е. в Отце и Сыне и Святом Духе…» И т.д. «А что Бог един есть, а не многие, это несомненно для верующих Божественному Писанию. Ибо Господь [Иегова] в начале Своего законоположения говорит: Аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли Египетския, да не будут тебе бози инии разве Мене (Исх.20, 2); и снова: Слыши, Израилю: Господь Бог твой, Господь един есть (Втор. 6, 4); и у Исаии пророка: Аз Бог первый и Аз по сих, кроме Мене несть Бог (Ис. 41, 4) - Прежде Мене не бысть ин Бог, и по Мне не будет... и несть разве Мене (Ис. 43, 10-11). И Господь [Христос] в Святых Евангелиях так говорит к Отцу: Се есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога (Ин. 17, 3)».

 

6. Полный православный богословский энциклопедический словарь, М.,1992, ст. «Бог»:  «Яхве, Иегова… употребляется постоянно об истинном Боге, Боге народа Израильского». Ст. «Иегова»: «Иегова, слав. русск. Господь, собственное имя Бога... обозначает самое существо или бытие Бога, а не отдельные свойства Его. Значение или идея этого имени по ветхозаветному употреблению Его весьма ясно выражается уже хотя бы, например, в откровении Моисею… Посылая Моисея освободить израильтян из рабства, Бог говорит Моисею: “Я есмь Сущий… Так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам… Господь Бог отцов ваших, Бог Авраама, Исаака, Иакова…” Отсюда - Бог есть верховное бытие и источник бытия, Бог вечный, бесконечный, неизменный и безначальный, Он творец всего мира и человека, Бог духов всякой плоти, Он владыка и хранитель нравственного миропорядка, судящий как действия, так и сокровенные мысли и чувства людей. Это значение имени Иегова проходит через весь Ветхий Завет…» Ст. «Догматическое богословие»: «Догматы христианской религии богооткровенны, а потому и непререкаемы и неизменны; они открыты Самим Богом сполна и однажды навсегда в Св.  Писании и Предании, переданы нам через единородного Сына Божия и возвещены Апостолами (…) Догматы суть богооткровенные умозрительные истины, содержащие в себе учение о Боге и Его отношении к миру и человеку, хранимые, определяемые и преподаваемые православной церковью, как непререкаемые, неизменные и обязательные для всех верующих правила веры (…)  Догматы веры в высшей степени удовлетворяют потребности человеческого разума, отвечают на все его вопросы и запросы (…) Православная церковь признает, что в учении Христа и Его Апостолов однажды навсегда дана потребная человеку в его земном бытии истина, и не должно ожидать от Бога непосредственного откровения людям после Иисуса Христа новых догматических истин, - все, открытые Богом через пророков и воплотившегося Сына Божия, догматы веры останутся на все времена, пока будет существовать христианство; они представляют истину абсолютную, навеки неизменную, а потому не подлежат никаким поправкам, дополнениям и усовершенствованиям…»

 

Яхвическое богословие выдает одну из противоположностей за единство, за Абсолют, низшее за Высшее, личностное за безличное, зло за добро, Луну за Солнце, сатану за Бога. А христианский мир нагромождает сложные умозаключения, доходя до исступления, терзаясь вопросами теодицеи.

 

7. Зеркалом этой подмены, переворачивания и смешения понятий стала «Философия религии» богослова-протестанта Гегеля Г.В.Ф. (1770 – 1831). Для Гегеля Бог Един, один = Мировой Разум (Дух) = Абсолют = Абсолютное Добро = Иегова = «Верховное Существо» масонства.

Отмечая, что история грехопадения у иудеев отсутствовала, борьба человека с самим собой не рассматривалась как происходящая из самой человеческой природы, а только как случайная, Гегель пишет далее:

«Грешникам и борющимся противостоит здесь образ праведника… а праведность заключается в том, чтобы исполнять волю божью и не отступать от служения Иегове путем соблюдения нравственных заповедей и ритуальных и государственно-правовых предписаний… Таковы основные моменты религии Единого, насколько они касаются обособления Единого и определения его цели».

Затверженную формулу иудейского монотеизма: «Слушай, Израиль: Господь [Яхве, Иегова] бог ваш есть бог единый», и притом единственный, - Гегель повторяет на все лады, как заклятие, изобретая казуистические приемы и нагромождая многочисленные туманные софизмы на многих страницах. Вот наиболее внятные из них:

 «Доказывать предикаты бога вообще не дело понятия, таким путем бог философски не познается. Истинный смысл этого понятия в действительное заключается не в том, что бог есть Единый, а в том, что Единый есть бог, так что Единый исчерпывает эту сущность, а не есть некоторый предикат. Таким образом, это не одно определение наряду с другими, но такое определение, которое соответствует сущности в смысле абсолютной мощи субъективности, рефлектированной в себя. Бог есть, таким образом, само это движение субъекта от самого себя к самому себе, самоопределение себя как Единого таким образом, что субъект и предикат суть одно и то же, а именно движение друг в друга, так что между ними больше ничего не остается. Это понятие не подходит для того, чтобы представить его как опосредствование, в котором понятие выступало бы как доказательство бытия бога, не подходит потому, что то, из чего мы исходим, чтобы получить определение Единого, есть бесконечное, абсолютная отрицательность, а Единый есть лишь определение, добавляемое для того, чтобы показать, что бесконечное есть рефлектированная в себе субъективность. Движение происходит, так сказать, лишь внутри в-себе-бытия в бесконечном, и, следовательно, форма, как мы ее здесь должны рассматривать, не есть опосредствование (…)

Абсолютное, бог, определено как единая субъективность, чистая и тем самым в себе всеобщая субъективность, или, наоборот, субъективность, которая являете в себе всеобщей, может быть только одна. Единство бога в том и состоит, что существует сознание о боге как об одном (…) В том, что Бог определен как Единый, мы не видим чего-то важного и поразительного, потому что мы привыкли к этому представлению. Оно и в самом деле формально, но бесконечно важно, и не следует удивляться, что иудейский народ считал это своей великой заслугой, ибо понимание Бога как Единого есть корень субъективности, интеллектуального мира, путь к истине. В нем содержится определение абсолютной истины, но это еще не истина как истина, ибо для обретения последней необходимо развитие; однако это начало истины и формальный принцип абсолютного согласия с самим собой. Единый есть чистая сила, все особенное положено в нем как отрицательное, ему как таковому не принадлежащее, как не соответственное ему, недостойное его».

И так далее, и так далее. Наконец, более четко:

«Бог есть нечто потустороннее для познания, ибо познание есть знание о некотором конкретном содержании… Все конкретное в боге погашено, что выражается приблизительно так: Бога невозможно познать… Он должен оставаться чистой абстракцией». Это же относится и к масонскому «Верховному Сушеству». (Гегель Г.В.Ф. Философия религии в 2-х т. Т.2. М., 1977, с.104, 105, 107,108.)

Маркс и Энгельс назвали эти туманные философствования Гегеля «пьяной спекуляцией», «темной и абстрактной гегельянщиной». В ней долгое время блуждали немецкие философы.

 

8. В заключение приведем знаменательные слова Булгакова С.Н. (1871-1944) - русского философа, профессора догматики русского богословского института в Париже (с 1923 г. С. Булгаков находился в эмиграции), говорящие о полном фиаско официального яхвического богословия: 

«Объект религии, Божество, есть нечто по существу своему трансцендентно-имманентное или имманентно-трансцендентное… Если перевести этот основной и элементарный факт религиозного сознания на язык религиозной философии, мы тотчас же увидим, что перед нами явно противоречивое сочетание понятий, приводящее к антиномии. То, что имманентно, не может быть в то же время трансцен­дентным и постольку не трансцендентно; то, что трансцендентно, не может быть имманентным сознанию и остается для него запредельным… Основное понятие религии, идея Божества, есть вообще лишь явное недоразумение, очевидное для всякого, обладающего логической грамотностью (…) Однако…  это значит только, что антиномия религиоз­ного сознания должна быть раскрыта и осознана до конца в своих последствиях (…) Трансцендентный Бог есть навеки неведомая, недоступная, непостижимая, неизреченная Тайна… Про Бога можно сказать: Он есть, Он есть Ων, Сущий, Ягве, как Он открыл о Себе Моисею… Бог в богословии обозначается иногда именем НИЧТО… божественное НИЧТО… Можно сказать, что религиозная философия не знает более центральной проблемы, нежели о смысле божественного НИЧТО». (С.Н. Булгаков. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. 2001, Библиотека «Вехи».)

Здесь напомним слова Платона: «Скажи нам, тот, кто познаёт, познаёт нечто или ничто? Так вот, вполне существующее вполне познаваемо, а совсем не существующее совсем и непознаваемо».

 

3. СУТЬ МАРКСИСТСКОГО «А-ТЕИЗМА»

 

19-летний Энгельс, воспитанный  «в крайностях ортодоксии и пиэтизма», писал своему товарищу:

«…Божественным можно считать лишь то учение, которое может выдержать критику разума. Кто дает нам право слепо верить Библии? Только авторитет тех, кто поступал так до нас… Я надеюсь дожить до радикального поворота в религиозном сознании мира… Это непременно будет, если у меня только хватит времени развиваться спокойно, без тревог… Я, вместе с новейшей теологией, нахожу, что греховность человека заключается в неизбежно несовершенном осуществлении идеи… что поэтому всякий должен стараться осуществить в себе идею человечества, то есть по духовному совершенству стать равным Богу... Далее, историческая вера, по-твоему, является существеннейшим элементом веры, и вера без нее немыслима; но ты не станешь отрицать, что есть люди, для которых совершенно невозможно обрести эту историческую веру... Разум Божий, конечно, выше нашего, но он все же не другого рода: иначе он вовсе не был бы разумом, ведь библейские догматы тоже надо воспринимать разумом… Я вызываю на бой всю ортодоксальную теологию, пусть разобьет меня. Если за целых 1800 лет старая христианская наука не сумела выставить никаких возражений против рационализма и отразила лишь немногие из его атак, если она боится борьбы на чисто научной арене и предпочитает обдавать грязью личность своих противников, то что можно сказать по этому поводу? Да и способно ли ортодоксальное христианское учение на чисто научную трактовку? Я утверждаю, что нет...

Говорят, что христианство привело с собой повсюду образование; теперь же вдруг ортодоксия требует, чтобы образование остановилось в разгаре своего прогрессивного движения. Какую цену имеет, например, вся философия, если мы станем верить Библии, с ее учением о непознаваемости бога разу­мом?.. (Это не библейское, а богословское учение. – А.Б.)

Я молюсь ежедневно, почти целый день, об истине…  Я ищу истину всюду, где только надеюсь найти хотя бы тень ее; и все же я не могу признать вашу истину вечной. А между тем, написано: ищите и найдете…  Я чувствую, что не погибну; я вернусь к Богу, к которому стремится все мое сердце. И здесь тоже свидетельство Святого Духа…» (Маркс  К.,  Энгельс   Ф. Соч., 2-е изд. Т.  41,  с.  409—410).

Радикальный поворот в религиозном сознании марксистов  начался с Фейербаха Л.А. (1804-1872). В работе «Сущность христианства», критикуя богословское учение о непознаваемом Боге, Фейербах подчеркивал сходство Иеговы с человеком, причем далеко не совершенным. Действительно, падший ангел-бог Иегова даже по человеческим меркам отличается далеко не лучшими качествами. Однако официальная церковь, выдавая Иегову за истинного Бога, расхваливает его «совершенство» до небес.  Этой богословской подменой было создано широчайшее поле для критики христианского бога-отца и самого христианства. Фейербах:

«Древнееврейский Иегова лишь по бытию отличался от человеческого индивида, но качественно, по своему внутреннему существу, он вполне уподоблялся человеку, имел те же страсти, те же человеческие, даже телесные свойства. Только позднейшее иудейство провело резкую грань между Иеговой и человеком и прибегло к помощи аллегории, чтобы придать антропопатизмам другой, чем первоначально, смысл… Все предикаты, все определения божественного существа носят глубоко человеческий характер».  (Что упорно отрицалось богословами, не желающими признавать в иудейском боге антропоморфного ангела.)

На основании антропоморфизмов богов политеизма Фейербах создал свою концепцию естественного происхождения религии: в образах богов человек поклоняется своим собственным качествам, фантастическим отражениям человеческих свойств. Иегова есть олицетворение эгоизма Израиля:

«Все… противоестественные явления совершаются на пользу Израиля, по одному велению Иеговы, пекущегося только об Израиле; и они олицетворяют собой эгоизм израильского народа, исключающий все другие народы, олицетворяющий абсолютную нетерпимость – тайну монотеизма (…) Израильтяне… относились к природе с точки зрения гастрономии; всю прелесть природы они находили только в желудке; они познавали своего бога только в поедании манны. Грек занимался гуманитарными, свободными искусствами, философией; израильтянин не ушел дальше небезвыгодного изучения теологии. “Вечером вкушайте рыбу, а по утрам насыщайтесь хлебом и проникайтесь сознанием, что я господь бог ваш”. “И положил Яков обет, сказав: если бог будет со мною и сохранит меня в пути, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь к отцу моему, тогда будет господь моим богом”. Еда есть самый торжественный акт, как бы начало иудейской религии… Когда семьдесят старейшин с Моисеем во главе взошли на гору и “увидели там бога, они стали пить и есть”. Таким образом, вид высшего существа возбудил в них только аппетит к еде… Свои особенности евреи сохранили и до настоящего времени. Их принцип, их бог есть самый практический принцип в мире - эгоизм и притом эгоизм в форме религии. Эгоизм есть бог, не дающий своих слуг на посрамление. Эгоизм есть по существу монотеизм, поскольку он имеет целью только одно - себя самого».

Следуя за Фейербахом, Маркс в работе «К еврейскому вопросу» дал характеристику бога и духа еврейства, ставшего также  духом христианского и буржуазного гражданского общества.

«…Поищем тайны религии в действительном еврее. Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги… Практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов… Христиане стали евреями… Еврейство удержалось рядом с христианством… потому, что практически-еврейский дух - еврейство - удержался в самом христианском обществе и даже достиг здесь своего высшего развития…

Что являлось… основой еврейской религии? Практическая потребность, эгоизм… Бог практической потребности и своекорыстия - это деньги. Деньги – это ревнивый бог Израиля,  пред лицом которого не должно быть никакого другого бога… Бог евреев… стал мировым богом…

Еврейство достигает своей высшей точки с завершением гражданского общества; но гражданское общество завершается лишь в христианском  мире… Лишь при господстве христианства… гражданское общество могло порвать все родовые узы человека, поставить на их место эгоизм, своекорыстную потребность, претворить человеческий мир в мир атомистических, враждебно друг другу противостоящих индивидов. Христианство возникло из еврейства. Оно снова превратилось в еврейство… Христианство только по видимости преодолело реальное еврейство… Сущность современного еврея мы находим не только в Пятикнижии или Tалмуде, но и в современном обществе…»

Объявив христианство, каким оно было 18 веков, вредным и реакционным, несовместимым с разумом и истиной, парализующим стремление к преобразованию мира, Фейербах вместо религии любви к Иегове провозгласил высшую религию - любви человека к человеку. Человечество будет освобождено посредством любви. Человек является высшим существом для человека, человек человеку Бог.  Образ Бога – это отчужденная духовная сущность самого человека, представляемая как самостоятельное существо.

Таким образом Фейербах упразднил Иегову для своих единомышленников и, сам того не сознавая, провозгласил истинное христианство. Ведь в Новом завете «весь закон в одном слове заключается: люби ближнего, как самого себя», а «Бог есть любовь» между людьми: «Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает… Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, а Бог в нём». (1Ин.4:16). И «всякий, любящий другого, рожден от Бога» (1Ин.4:7), также «всякий, делающий правду, рожден от Него» (1Ин.2:29), и всякий, «кто делает добро, тот от Бога» (3Ин.1:11). Любовь к людям есть «Христос в нас», «Бог в нас», Дух Святой в нас – Высший Разум. «Какое богатство славы в тайне сей для язычников, - которая есть Христос в нас, упование славы», - писал Павел (Кол.1:24-27).

Итак, человек является высшим существом для человека, человек человеку Бог. – Здесь имеется в виду, по словам Энгельса, «все прекрасное, великое, возвышенное и истинно человеческое». Одним словом, совершенный человек является высшим существом для человека. Но таким и был Христос – совершенный Сын Человеческий. И библейские Боги-Элохимы, или Архангелы – Совершенные Существа, закончившие человеческую эволюцию.

По словам Маркса и Энгельса, Фейербах уже «при своём первом решительном выступлении против Гегеля противопоставил трезвую философию пьяной спекуляции», основал «истинный материализм и реальную науку», «явился выразителем материализма, совпадающего с гуманизмом». (Гуманизм, лат. humanus - человечный).

Работы Фейербаха дали мощный толчок развитию материализма, застрявшему в «темной абстрактной гегельянщине».  Энгельс писал: «Заклятие было снято, система [Гегеля] была взорвана и отброшена в сторону. Воодушевление было всеобщим. Все мы стали фейербахианцами. Истинные социалисты Германии ударились в любвеобильную болтовню».

По признанию Энгельса, Фейербах «серьезно исследует только одну религию - христианство, эту «основанную на монотеизме мировую религию Запада, и показывает, что христианский бог [отец] есть лишь фантастическое отражение человека».

Маркс и Энгельс определяют это яхвическое христианство как «сущность религии», и обвиняют ее во лжи:

«Первое слово религии есть ложь, - разве религия не начинает с того, что, показав нам нечто человеческое [эгоизм Яхве-Иеговы], выдает его за нечто сверхчеловеческое, божественное? Но так как мы знаем, что вся эта ложь и безнравственность проистекает из религии, что религиозное лицемерие, теология, является прототипом всякой другой лжи и лицемерия, то мы вправе распространить название теологии на всю неправду и лицемерие нашего времени, как это впервые сделали Фейербах и Бауэр… Мы хотим устранить все, что объявляет себя сверхъестественным и сверхчеловеческим, и тем самым устранить лживость, ибо претензия человеческого и естественного быть сверхчеловеческим есть корень всей неправды и лжи. Поэтому-то мы раз и навсегда объявили войну также религии и религиозным представлениям… Нам нет надобности призывать сначала абстракцию какого-то “бога” и приписывать ей всё прекрасное, великое, возвышенное и истинно человеческое для того, чтобы увидеть величие человеческого существа, понять развитие рода в истории… вплоть до свободного, самостоятельного творчества нового мира, покоящихся на чисто человеческих, нравственных жизненных отношениях…

До сих пор вопрос всегда гласил: что есть бог? — и немецкая философия разрешила его так: бог — это человек. Человек должен лишь познать себя самого, сделать себя самого мерилом всех жизненных отношений, дать им оценку сообразно своей сущности, устроить мир истинно по-человечески, согласно требованиям своей природы, — и тогда загадка нашего времени будет им разрешена». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 1, с. 585-595)

Материализм Фейербаха стал философской основой марксистского «атеизма». Примечательно, что Маркс и Энгельс в «Святом семействе» называют атеизм «критической религией — последней ступенью теизма, негативным признанием бога». В переводе с греческого а-theos значит НЕ-БОГ. Аналогично в индийских Ведах слово а-сура значит не-бог. Христос называл бога иудеев диаволом. Но догматическое богословие называет Яхве-Иегову «истинным Богом». Для марксистов же, как и для Христа, бог евреев Яхве-Иегова - это НЕ-БОГ. В этом суть марксистского «а-теизма» и «без-божия». Самого Христа фарисеи тоже называли безбожником: «Не от Бога Этот Человек… Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог [т.е. Яхве]; Сего же не знаем, откуда Он». (Ин.9:16, 29) Ведь уже в первой, Нагорной проповеди Христос упразднил главную заповедь Моисеева закона - любовь к богу Израилеву, говоря: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф.7:12), - а потом упразднил и весь Моисеев закон Своим учением (Еф.2:15; Гал.3:24; 5:14; Еф.7:18-19; 15:24-29 и др.)

Марксистский «атеизм» в корне отличается от буржуазного атеизма, который принес «евангелие мамоны», по выражению Карлейля. Энгельс писал: Мы хотим покончить с таким атеизмом, каким его изображает Карлейль, мы хотим возвратить человеку его содержание, которого он лишился благодаря религии, - не какое-то божественное, но человеческое содержание, и это возвращение сводится прямо к пробуждению самосознания… Если бы карлейлевское пантеистическое определение атеизма было правильным, настоящими атеистами оказались бы не мы, а наши христианские противники…»

Маркс и Энгельс приступили к разработке нового материалистического мировоззрения. В отличие от Фейербаха, рассматривавшего людей как боголюдей - идеальными, совершенными, не знающими никаких иных отношений, кроме любви и дружбы, а потому находящимися вне развития, - Маркс и Энгельс рассматривают человечество в его восходящем эволюционном развитии, начиная с низших ступеней, где бытие определяет сознание, и возводят его к высшим ступеням. «В прямую противоположность немецкой философии, спускающейся с неба на землю, мы здесь поднимаемся с земли на небо, т.е. … для нас исходной точкой являются... люди, взятые не в какой-то фантастической замкнутости и изолированности, а в своем действительном, наблюдаемом эмпирически процессе развития». (Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. М., 1988, с.20.)

Критически переработанные материализм Фейербаха и диалектика Гегеля явились теоретическими источниками философии марксизма. Энгельс так сформулировал вывод, к которому приводит диалектический метод:

«Истина теперь заключалась в самом процессе познания, в длительном историческом развитии науки, поднимающейся с низших ступеней развития на все более высокие... Так обстоит дело и во всяком другом познании, а равно и в области практического действия. История так же, как и познание, не может получить окончательного завершения в каком-то совершенном, идеальном состоянии человечества... Все общественные порядки, сменяющие друг друга в ходе истории, представляют собой лишь преходящие ступени бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени к высшей… бесконечного восхождения от низшего к высшему...»  (Маркс К., Энгельс Ф. Соч.,  изд. 2,  т.21, с.275)

 

Бусел А.И.

Из работы «Кто прав: коммунисты или церковь?»

http://hrist-commun.ru/k_sudu.html

На главную страницу